Вечер… Тихо, звёздно. А что, уже вечер? Да, оборвалась бусами в тишину осеннего леса последняя трель неизвестной птицы. Тихо… Дослушать бы, но нет - подкралось на мягких лапках время шёпота. Теперь будет слышно, как соловьи росу клюют.

Заяц выпрыгнул к ручью на лунный просвет слушать, как журчит вода. Любопытно ему, беспокойному!

- Не спишь? – спросил Заяц, тронув усиками прохладную водицу. - Никогда не устаёт… Куда тебе надобно-то?

- Вот, бегу всегда! Вечный зов у меня!

- Хорошо тебе! А я не знаю, куда прыгну.

- Узнаешь, коли народился!

- Как так?

- Балаболят! Зима скоро - пора всем вопросам заканчиваться, - проворчал Муравей, зачерпнув немного воды.

- Я и смотрю, что ты уже заканчиваешься – самый крошечный в лесу!

- Не закончусь! Нас целый муравейник!

- Что строгий-то такой? Важничаешь почему-то?

- Некогда мне – дел куча! Прощай! - и засеменил по тропке, ведомой только ему.

- Стой! Поговорить же надо! Ну, какой ты!... – вздохнул Заяц.

- А ты со мной потолкуй! – шёпотом предложила Шишка. Она уютно лежала себе в травинках под сосной, что у ручья. Лежит, в небо глядит, лес слушает.

- Шишка! – удивился Зайка. – Разве интересно с тобой?

- Я пожила много, всего повидала.

- Это ты-то повидала? – засмеялся Зайка. – Вода вон бежит, везде бывает. Муравей важный есть, их вообще целая куча, везде снуют, мобильные. Вот жизнь у них! А ты лежишь вот!

- Правда твоя, да только разговаривать-то с тобой никто не стал!

- А ты мне что скажешь? Не видно же тебе ничего!

- Мне небо видно!

- Так это всем видно, когда дождика нет!

- Всем видно, а я там была! – мечтательно улыбнулась Шишка. – На самой верхушке вековой сосны! Меня ветер любил! А он знаешь какой?

- Да ну! А какой он, ветер?

- Он сильный: океаны ложкой мешает, в небеса с них воду поднимает, тучами-облаками их над зелёными морями лесов гонит. Вот он какой, мой ветер!

Заяц так и обомлел. Понял, что никуда этой ночью уже не побежит, под сосной останется Шишку слушать и спрашивать.

- А как красиво всё у нас было! Лучик солнца только позолотит сосновые иголочки, зарянка ещё клювик под крылышко прячет – сон досматривает, а он, ветер мой, уже тут как тут. Надушился сиренью утренней и ласково так качает меня на ветке, уронить боится, осторожный ведь он у меня! Никто, кроме меня, не знает, что ветер всегда есть, даже в тишине. Последние звёзды тают, на нас любуются! Хорошо жить на белом свете!

- А что ветер-то, силён был тебя к звёздам отнести? – мечтательно шепчет Заяц.

- Бывало! Залетали и в космос! Холодновато там! Долго не гостили - земля о нас плакала.

- Ну ты и Шишка! – запрыгал по полянке Заяц. – Лежишь тут, такую жизнь скрываешь! Я к тебе приходить буду теперь! Мне без тебя уже жить никак нельзя: от тебя мне прыгать хочется!

- Приходи! Это только начало моей сказки! – улыбнулась Шишка.

- А ветер-то где? Разлюбил, что ли? Или в траве найти не может тебя – незаметная ты теперь стала, – испугался Заяц.

- Что ты, милый! Сколько дел-то я ему задала! Он ведь семена мои по миру разносит, лучшие места для них определяет.

- Значит, сеете вы с ним красоту свою и силу! Вечный зов!

- Ох, и мудрый ты стал, Заяц! Приходи давай завтра – у меня сказок много!

Обещался Заяц, что придёт завтра, когда станет слышно, как соловьи росу клюют.

Сказка – ложь, да в ней намёк! Кто эта Шишка, кто тот Заяц?

Об этом знаете только я и вы! Это наш секрет!

А кому подражала – это не секрет, это всем понятно!